Бумага была теплой. Иосиф едва удержался, чтобы не прикоснуться к ней губами. Он пробежал глазами ровные строки. Дойдя до постскриптума, он усмехнулся: "Искренне рад, что могу больше не читать по вам кадиш".
— Я бы и в Бостон съездила, — сказала тихо Джо, — но неудобно было корабль задерживать, это был друг капитана Фэрфакса, тоже…, - она замялась. Иосиф неожиданно весело продолжил: "Пират, уж не стесняйся. Спасибо тебе большое, Джо".
— Вот, — Джо оглянулась на дверь. "Вы только не волнуйтесь, мы вас обязательно выручим. Аарон уже на "Молнии", с ним все хорошо. Мне сюда помог священник попасть, брат Джованни, Аарон с ним на рынке познакомился. Выручим, и довезем до Старого Света, вам же в Иерусалим надо".
— Нет, — Иосиф поморщился, — теперь я с тебя до самого Лондона глаз не спущу, а то опять сбежишь куда-нибудь. Меня на этой маленькой площади будут жечь, у порта, Плаза де лос Мартирес.
Джо кивнула: "Мне пора, а то солдат вернется. Вы…, - она помолчала и тряхнула головой — вы просто знайте, — мы тут, и сделаем все, что надо".
— Спасибо, — он вдруг, легко улыбнулся, — спасибо тебе, Джо. Беги, девочка, а то и вправду, — опасно это.
— Девочка, — повторила она про себя. Отвернувшись, Джо заставила себя не плакать. "На площади увидимся, — глухо сказала она. Иосиф услышал ее голос в коридоре: "Ваше превосходительство!"
— Дурак, — выругал он себя. "Какой же ты дурак, чего ты боялся? Услышал бы, что не любит она тебя, пережил бы — взрослый мужчина. А так, — Иосиф устало опустил веки, — ты теперь до Лондона будешь мучиться".
Он вспомнил ее худую, с выступающими лопатками спину, круглый шрам на руке, жесткие, короткие, просоленные волосы, что кололи его ладонь и чуть не застонал вслух. "Ладно, — подумал он, — довезу ее до дома, сдам отцу и уеду с Аароном в Иерусалим. Может быть, там и встречу кого-то похожего. Хотя, что это я — другой такой на свете нет, и не будет, никогда".
— Вы прямо плакали, сестра, — благоговейно сказал солдат Джо, выйдя во двор. "Вот же мерзавец! — он обернулся в сторону подвала, — за него со слезами молятся, а он все упорствует".
— Храни вас Господь, — Джо перекрестила его. Подхватив пустую корзинку, поклонившись начальнику караула, она медленно пошла к порту.
— Все ему скажешь, — приказала она себе, чувствуя теплые слезы на лице. "Как только окажетесь на "Молнии", все и скажешь. Пусть смеется, пусть тебя дурой называет — иначе нельзя. Иначе я себе никогда в жизни этого не прощу".
Она посмотрела вокруг и быстро, незаметно проскользнула на задний двор таверны дона Фернандо.
В капитанской каюте "Молнии" было накурено. Фэрфакс сказал, вытряхивая трубку: "Так, ребята. Тут у нас два десятка кораблей, но Картахену атаковать мы не будем"
— А зря! — донесся до него чей-то смешливый голос. "Их давно не тревожили, полсотни лет спокойно живут".
— Незачем рисковать, — спокойно оборвал Фэрфакс капитана. "Подойдем ночью к гавани, рано утром выпустим сотню ядер. Они запаникуют, забегают, а Джо, — он повернулся к девушке, — со своими людьми будет уже в городе, еще до рассвета".
— Аарон, — она кивнула. Юноша поднялся и развернул начерченную на листе бумаги схему. "Это Плаза де лос Мартирес, — сказал он, краснея. "На нее выходят три улицы, по вот этой, — смуглый палец уперся в правый угол, — поведут Иосифа. Нам, господа, надо будет занять свои места в толпе. Я тут все отметил — где кто будет стоять. Не крестиками, как просили, — смешливо добавил он.
— Вот-вот, — проворчал кто-то из пиратов, — а то это плохая примета. Вообще молодец, — одобрительно добавил капитан, — отлично нарисовал, сразу все понятно.
— Как только начнется бомбардировка с моря, — Джо затянулась тоненькой сигаркой, — и мы увидим панику в толпе — беремся за оружие. Стреляем, разумеется, в воздух, — она пожала стройными плечами, — а с солдатами уже, — как получится. Я буду ждать с двумя лошадьми вот за этим углом, — она указала окурком на схему, — а потом мы сразу скачем к тому заливу, где будут пришвартованы шлюпки. На картах он отмечен. Остальные подтягиваются поодиночке, или вдвоем, чтобы не вызывать подозрений. И ты, — она повернулась к Аарону, — в город не пойдешь. Рисковать незачем, еще узнают тебя.
Юноша только вздохнул и пробормотал что-то.
— Черной Джо такое не удалось, — капитан Фэрфакс положил крепкую ладонь на карту. "А у нас — получится, я уверен. Спокойной ночи, господа. Те, кто в десанте — выспитесь, как следует".
Моряки стали подниматься. Джо, подойдя к Аарону, хмуро попросила: "Дай мне еще сигару". Она вышла. Фэрфакс, посмотрев ей вслед, бессильно развел руками и шепнул Аарону: "Пойди, что ли, успокой ее как-нибудь".
Аарон постучал в ее каморку и услышал горький голос: "Ну что еще!". Джо яростно распахнула дверь и встала на пороге, дымя сигарой. Аарон посмотрел в ее холодные, голубые глаза: "Он ведь тебя любит, Джо. Поверь мне, любит. Я его узнал за это время, он просто такой, — юноша пожал плечами, — молчаливый".
Джо, сжав зубы, отвернулась: "Иди. Иди, пожалуйста, Аарон. Мне еще надо оружие почистить".
Она потушила окурок в глиняной плошке. Взглянув на закрывшуюся дверь каморки, свернувшись в клубочек на койке, она расплакалась, — тихо, кусая жесткие, с мозолями от канатов, пальцы.
Комендант форта Картахены зевнул и принял из рук слуги-индейца серебряную чашку с кофе. "Скучно, — подумал офицер. "На севере воюют, англичане с этими их колониями. Французы скоро тоже — в драку ввяжутся, а у нас — скучно".
Небо было прозрачным, бледно-голубым, море внизу едва плескалось. Комендант, сладко потянувшись, увидел большого, белого альбатроса, что парил над горизонтом. "Надо же, как далеко к северу залетел, обычно их тут не встретишь, — он полюбовался птицей и услышал снизу, с колокольни собора, что возвышалась над черепичными крышами, — гулкие, размеренные удары.
— Что это у нас, Пабло? — он присел в плетеное кресло и щелкнул пальцами, — индеец тут же вынес большой шелковый зонтик. "Господи, какая жара, — вздохнул комендант, — а ведь только май месяц на дворе. В Боготе, конечно, прохладней, там горы, но, честно говоря — провинция. У нас все же порт".
— Сегодня будут казнить этого конверсо, Мендеса — вежливо ответил слуга. "Того, что вас лечил, ваше превосходительство".
— И недурно лечил, — комендант взглянул на город: "Отсюда и не рассмотреть ничего, разве что только…"
— Пусть мне принесут подзорную трубу, — крикнул он.
Обведя глазами улицы города, комендант скривился: "Нет, крыши мешают. Мы только дым увидим"
Он посмотрел в сторону моря и медленно проговорил: "Что за черт!"